Без ювенальных перекосов

Пять лет назад в нашей области был принят закон о введении должности Уполномоченного по правам ребенка при Президенте РФ. Пять лет — это достаточный срок, чтобы можно было подвести итоги проделанной работы и наметить планы на будущее. Именно с этой целью мы попросили Людмилу Куракову, стоящую сегодня на страже интересов всех детей области, ответить на вопросы «Липецкой газеты».

— Наш регион не случайно называют оазисом, где нет ювенальных перекосов и злоупотреблений западными ювенальными технологиями, где права детей защищаются, прежде всего по законам человечности, а не по формальной букве закона, — рассказала она. — Что я имею в виду? Индивидуальный подход к каждому ребенку, к каждой проблеме. Это только взрослый может делить проблемы на значимые и незначимые, а для ребенка все они серьезны и болезненны. И тут речь отнюдь не только о неблагополучных семьях.

Весной ваша газета писала о девочке, переселенке из среднеазиатской республики, которую класс не принял из-за ее глубокой православной веры, воцерковленности. Так что же, надо было просто так оставить эту ситуацию? Но ребенок-то страдал от насмешек и в какой-то момент мог вообще отказаться посещать школу. А решение проблемы лежало на поверхности: помочь перевести девочку в православную гимназию, куда она теперь и пойдет первого сентября. И понадобился всего лишь разговор с директором гимназии, чтобы ребенок вздохнул с облегчением.

А вот другие примеры. Обращается приемная мама, воспитывающая малышку: она живет в страхе, что ребенка могут забрать. Оказывается, муж, с которым они вместе уже четырнадцать лет, вдруг «задурил»: мало того, что ей скандалы устраивать начал и требовать, чтобы она убиралась с ребенком к своим родителям, так еще и на четырехлетнюю девочку стал кричать. А у них ипотека на десять лет. Тут пришлось и юридические, и психологические советы давать. Я ей объяснила, что она ни в коем случае не должна подавать первой на развод, посоветовала проанализировать, не получилось ли так, что все свое внимание, всю свою любовь она переключила на ребенка, а мужу попросту ничего не остается. Ну, и в опеку позвонила, попросила не подходить к ситуации формально.

Или приезжает ко мне из села женщина и рассказывает, что не может справиться с четырнадцатилетней дочерью: та не ночует дома, встречается со взрослыми парнями. Еду на место, собираю сотрудников и прокуратуры, и опеки, начинаем вместе думать, что можно сделать. Можно объяснить ее взрослому другу, что ему «светит» статья и за совращение малолетних, и за педофилию. После этого он наверняка постарается держаться от нее подальше. Можно подключить психологов, чтобы они поработали не только с девочкой, но и с мамой, чьи диктаторские установки тоже могут вызывать подростковый протест. Короче, нужна комплексная помощь, комплексная поддержка.

Я рассказываю эти истории именно для того, чтобы люди поняли: Уполномоченный по правам ребенка занимается отнюдь не только экстраординарными случаями. Если у вас сложилась с ребенком непростая ситуация, из которой вы не видите выхода, — это тоже ко мне.

Вообще, за минувшее время удалось немало сделать. Был принят закон, по которому семьи усыновителей при желании могут получать ежемесячные выплаты на ребенка в размере восьми тысяч. Раньше такие выплаты получали только приемные или опекунские семьи. Теперь надо идти дальше и добиваться, чтобы государство обеспечивало усыновленных детей жильем так же, как и приемных. Ведь если ребенка усыновляют в семью, где уже есть дети, то потом неминуемо встанет болезненный вопрос о наследстве. Мы добились принятия регионального закона, по которому дети, имеющие два прочерка в свидетельстве о рождении, будут получать пособие по потере кормильца. А до этого они оказывались, фактически, ущемленными в правах.

Возникают проблемы с детьми, у которых поставлен редкий диагноз. У нас есть один такой ребенок на всю область. Лекарства, которые ему жизненно необходимы, не входят в перечень бесплатных, но при этом очень дороги. Да, сейчас его лечат в московской клинике, но при наличии лекарств он мог бы находиться дома, с мамой. Я уже на федеральном уровне подняла вопрос, что и перечень диагнозов, и перечень препаратов надо пересматривать не раз в три-пять лет, а ежегодно, потому что медицинская наука и фармацевтика движутся сейчас вперед гораздо быстрее.

Что касается статистики, то, когда мы подводили итоги этих пяти лет, я так прямо и сказала: к счастью, у нас растут все хорошие показатели и снижаются все плохие. В области увеличилась рождаемость и численность детского населения, уменьшилась детская смертность и заболеваемость несовершеннолетних, снизилась численность детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Уже всем известно, что у нас в регионе есть очередь потенциальных приемных родителей, так что очень многие детские дома просто закрылись за ненадобностью.

Конечно, работа впереди предстоит огромная. Безусловно, тот факт, что детей из неблагополучных семей забирают в приемные семьи, где их любят, где о них заботятся, — это просто замечательно. И все-таки наша задача — укреплять кровные семьи. Именно поэтому суды крайне редко с первого раза принимают решение об ограничении в родительских правах. Чаще всего женщине и два, и три раза дают возможность подумать. У нас в области открыты шесть приютов, куда женщины без всяких судов могут на полгода поместить ребенка, чтобы, допустим, в той же наркологической клинике пролечиться. С ними работают и психологи, и сотрудники опеки. Мать нельзя лишать шанса очнуться и осознать, что в ее жизни нет и не будет ничего дороже ребенка.

Еще одно серьезное направление — это работа с Интернетом, который пестрит «сайтами самоубийц», педофилов, рекомендациями по изготовлению наркотиков. Да, их закрывают, но они появляются снова, и их снова надо «вылавливать». И тут надо бороться всем миром. Мы уже подключили преподавателей информатики, ведем переговоры со студентами старших курсов. Но и среди родителей надо вести просветительскую работу о том, как ставить фильтры на Интернет, чтобы оградить ребенка от вредоносного воздействия. Как видите, направлений очень много. И одно из них — изменение отношения общества к детям-инвалидам. Ведь мало создать безбарьерную среду, надо изменить психологию людей. И тех, у кого здоровые дети, и тех, у кого инвалиды. Потому что последние зачастую закрываются в своих квартирах, как в раковинах, обделяя собственных же детей. И я очень рада, что смогла помочь в создании организации «Солнечный мир», куда вошли родители детей с синдромом Дауна.

В общем, работы много, планов много, будем двигаться вперед.

Записала Елена Бредис.

Статья впервые опубликована в "Липецкой газете" 26.08.2016 г.