Представьте, что вы хотите научиться играть на скрипке. Или на фортепиано. Или просто лучше понимать музыку. Что вы делаете? Вы идете к преподавателю, и он начинает вас учить.
Если преподаватель профессионал, то он научит нотам, расскажет о тональностях, заставит играть гаммы, аккорды, простые произведения, и только после всего этого перейдет к фугам Баха. А дальше вы самостоятельно сможете брать любые сочинения великих композиторов и правильно играть и понимать сыгранное.
Если преподаватель идиот, он сразу сунет вам эти самые фуги Баха. У вас ничего не выйдет. А у кого вышло бы, если не освоены азы? Вы разочаруетесь в себе, своих способностях, но музыку понимать так и не научитесь.
А если преподаватель ваш враг? Вы этого не знаете, но он вас ненавидит. Что он тогда будет делать? Как можно воевать, будучи преподавателем музыки? Очень просто. Он научит вас двум-трем блатным аккордам. Покажет, как можно стать «королем подворотни», и выпустит с этим багажом. А с таким багажом путь именно что в подворотню. И дальше «двух притопов, трех прихлопов» дело не двинется. Серьезная музыка будет для вас непонятна и недоступна.
Ноты и гаммы — то есть азы — существуют в любой науке, в любом искусстве. Литература в этом смысле не исключение. А поскольку литература играет важнейшую роль в воспитании личности, то выбор произведений, которые сформируют вкус и личность человека, имеет серьезнейшее значение.
Если начинать изучение со сложных произведений, то интерес к литературе может быть отбит. А если давать простые, но пошлые — будет воспитана неглубокая личность с дурным вкусом. Митрофанушка наших дней.
В июне 2012 года Минюст утвердил федеральный стандарт среднего (полного) образования. Официально он вступает в силу в 2020 году. Но некоторые школы могут вводить его у себя уже в 2013-м.
Вопрос о том, нужны ли стандарты в образовании, не возникает. В предыдущей статье мы показали, что централизация в образовательной сфере не только не вредит, но наоборот — повышает эффективность всей системы от школ до институтов и университетов. Но это — если государство стремится развивать и обучать граждан своей страны, а не воюет с ними посредством школьных программ. Нынешний же стандарт ничего общего с обучением не имеет. И является именно средством ведения войны с образованием.
В доказательство этого утверждения рассмотрим составляющую стандарта, относящуюся к литературе. Попутно отметим, что если в предыдущем стандарте для старших классов существовал предмет «литература», то в нынешнем есть такой пункт:
9.1.1. Предметные результаты изучения предметной области «Филология» включает (так написано в тексте, видимо, включают — П.Р.) предметные результаты изучения учебных предметов:
«Русский язык и литература». «Родной (нерусский) язык и литература»…
Начнем с того, что все это написано на особой «фене», не имеющей никакого отношения к русскому классическому языку и русской классической филологии. Да и вообще к языку и филологии как таковым.
Это пишет самовлюбленный малограмотный человек, считающий себя невероятным умником, философом и еще бог знает кем. Такие люди (конечно, при наличии определенных задатков) выпекаются, как блины, разного рода методологами, внушающими им, что никаких классических знаний вообще не нужно для того, чтобы быть «избранным». А нужно освоение, причем достаточно неглубокое и быстрое, определенной «фени», позволяющей тебе испытывать суррогатный оргазм некоего превосходства над другими. А также сознательно запудривать мозги, наводить тень на плетень и пропихивать под сурдинку все, что угодно.
Те, кто считают, что я неправ, пусть объяснят мне, что значит приведенный мною пассаж? «Предметные результаты изучения предметной области» — это что такое? Чем это отличается от результатов изучения предмета? Мне кто-то сможет объяснить, что такое специфические ПРЕДМЕТНЫЕ результаты изучения предмета? И чем они отличаются от НЕПРЕДМЕТНЫХ результатов изучения того же самого предмета? Что такое вообще предметная область, и чем она отличается от предмета? То есть, конечно же, сказано, что предметная область — это «филология», а в нее входят предметы «русский язык и литература», «нерусский язык и литература» и так далее.
Но кому и что дает это разграничение, и какое оно имеет отношение к школе? В обычной средней школе кто-то собирается изучать филологию? Кто, зачем и для чего впаривает это наукообразие? И к чему это приводит? Под сурдинку словесных махинаций начинает объединяться то, что объединению не подлежит? В этом окончательная задача таких усложнений? Или же дело в том, чтобы расширить до предела штаты ведомства и стричь бабки, создавая все новые отделы, подотделы, отвечающие за предметы, предметные области и еще черт знает за что, но только не за результат?
Но пусть существует предметная область, отдельная от предмета. Что такое предметный результат изучения этой области и чем он отличается от непредметного? Вы тогда хотя бы объясните, что такое непредметный результат, или говорите о результате, не подчеркивая его предметность.
Или же вы хотите сказать, что все определяется не трудом по освоению предмета и не результатом этого труда, а чем-то еще? Что у ученика есть другие задачи, помимо освоения предмета, а в задачу педагога, опять-таки, входит вовсе не соединение ученика с определенными знаниями, а нечто другое. Что именно? Адаптация к жизни? Какой именно?
Но никто не хочет договаривать до конца. Все темнят и прячут свои подлинные намерения за наукообразным словоблудием.
Подобная «феня» омерзительна, если относится к описанию стандарта на изучение любого предмета. Но тут-то речь идет об изучении особого предмета, который назывался словесностью. Если лицо, излагающее стандарты изучения словесности, само не имеет к словесности никакого отношения и способно подобным образом опозориться, то дело плохо.
И тогда никакой американский или иной западный враг не нужен для разрушения образования. Достаточно своего самовлюбленного, малограмотного кретина, упоенно занимающегося перебиранием слов. Или не кретина, имеющего специальные намерения, и при их реализации следующего заповеди Талейрана: «Язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли».
Но Талейран имел в виду дипломата, а не создателя педагогических программ. Петр I в отличие от Талейрана, требовал предельной внятности изложения и объяснял, почему он выдвигает такое ультимативное требование: «Дабы дурь каждого всем видна была».
Мы же скажем: и дурь, и подлость должна быть видна всякому. Но те, кто это порождает, вовсе не хотят руководствоваться заветами Петра. И приходится продираться сквозь колючую проволоку словоблудия, проникая на заповедную территорию их зловещего смысла, в их штабы ведения войны с нашим образованием.
Проникнув на эту заповедную территорию, обнаруживаем достаточно банальные и одновременно зловещие факты. Мы обнаруживаем, например, что новый стандарт не предусматривает двух разных предметов — «Русский язык» и «Литература».
Вместо этого в старших классах предлагается объединенный предмет (вот тебе бабушка и Юрьев день, то бишь предметная область). При этом многие учителя категорически возражают против такого объединения предметов. Независимо друг от друга они высказывают общую мысль — русский язык сродни точному предмету, математике, он базируется на правилах. А литература — предмет духовно-нравственный, необходимый для формирования целостной личности. Объединять их — значит не научить ни русскому языку, ни литературе.
В июле 2012 года по инициативе ректора МГУ, вице-президента РАН академика В. А. Садовничего был созван Всероссийский съезд учителей русского языка и литературы. Этот съезд в своей резолюции принял решение считать недопустимым слияние в Федеральном государственном образовательном стандарте для старшей школы самостоятельных школьных предметов «Русский язык» и «Литература», поскольку это препятствует профессиональному решению образовательных задач на уроках в школе. Казалось бы — все. Вопрос закрыт? Но не тут-то было.
Авторам стандарта наплевать не только на народ, но и на мнение профессиональных сообществ. Никогда еще в России так не было. И что же делать профессиональным сообществам? Утираться? А почему? Потому что неуч, а то и враг, говорит с тобой якобы от лица государства?
Извините, государство — это средство, с помощью которого народ длит и развивает свое историческое предназначение. Это не вотчина министерств или кого бы то ни было еще. Мы граждане, а не дворня оборзевших чиновников!
Поэтому гражданский долг профессионалов — сопротивляться разрушению того, чему они посвятили жизнь, и от правильного осуществления чего зависит судьба народа и государства. Потому что не может народ, лишившись образования, длить и развивать свое историческое предназначение.
Впрочем, все отнюдь не сводится к возмутительному объединению предметов, об обязательности разделения которых единодушно сказали все профессионалы страны. Это еще только цветочки в той войне, которую псевдореформаторы ведут против собственных граждан.
Обнаружив недопустимое объединение предметов, мы далее обнаруживаем, что из стандарта исчез список литературы. Вот так, неожиданно взял — и исчез! В предыдущем стандарте был, а в этом о нем ни слова.
Зато Российская Академия Образования (РАО) выпустила новую возмутительную примерную программу среднего (полного) образования для 10–11 классов по русскому языку и литературе. И в этой программе список литературы — имеется.
Программа вышла под редакцией М. В. Рыжакова. Обнаружив это, мы, наконец, начинаем приближаться к действительному пониманию происходящего. Потому что М. В. Рыжаков — это не полуграмотный самодовольный бюрократ. Это вполне солидный интеллектуал, многократно утверждавший, что он патриот, радеющий за все хорошее. Тем интереснее, что именно создал такой, прошу прощения, патриот. Но перед тем как обсудить его великие деяния на ниве программирования нашего обучения, необходимо сказать о нем хотя бы несколько слов.
Рыжаков — директор Института содержания и методов обучения Российской академии образования (бывшая Академия педагогических наук), доктор педагогических наук, профессор. Сфера занятий — формирование стандартов общего среднего образования и стандартов географического образования.
«Вот пусть бы и занимался географическим образованием», — скажете вы. Но это ложный след, читатель. Дело тут вовсе не в несопричастности Рыжакова чему-либо, кроме географии. Дело в том, что где М. В. Рыжаков, там и В. С. Леднев. А где В. С. Леднев, там и И. Я. Лернер. Это не навет, а несомненный факт, знакомый всем, кто занимается нашей постсоветской педагогикой, да и педагогикой вообще. Сам Рыжаков говорит, что совместно с Ледневым была разработана первая в России концепция государственного образовательного стандарта. О близости Леднева и Лернера написано достаточно много. И Леднев, и Лернер — достаточно крупные специалисты, занимавшиеся теорией педагогики, выработкой стандартов и много еще чем.
В чем же тогда проблема?
В том, что в мире всегда спорили две крупные педагогические школы, к одной из которых принадлежат все названные профессионалы. И каждая школа была по-своему права.
Одна школа говорила о том, что задача педагога — передать ученику совокупность систематизированных знаний, умений и навыков (а также взглядов и убеждений). Что качество труда педагога определяется его способностью обеспечить определенный уровень развития познавательных сил и практической подготовки. Что именно достижению этого уровня подчинен весь процесс учебно-воспитательной работы. Такой подход называется «знаниево-ориентированным», то есть ориентированным на знание.
Это — не единственно возможный подход.
Представители другого подхода говорят о том, что знания, конечно же, очень важны. Что они обладают безусловной социальной ценностью, являются важнейшей частью того духовного богатства, которое человечество накопило за свою историю.
Но, осуществив по отношению к знаниям все необходимые реверансы, представители другого подхода далее говорят: «Но ведь знания — не весь человек! Конечно, подход, ориентированный на знание, способствует социализации индивида, вхождению человека в социум. Конечно, те, кто реализует подобный подход, дают учащемуся ценное содержание. И, конечно же, это содержание является тем, что обеспечивает жизнь, то есть представляет собой жизнеобеспечивающую систему. Но давайте посмотрим на все и с другой, не столь комплиментарной по отношению к знаниям, стороны! И признаем, что, становясь абсолютной ценностью, знания — о, ужас — заслоняют собой человека как такового! Что это приводит к идеологизации и регламентации научного ядра знаний, их академизму. Что в этом случае образование начинает ориентироваться на среднего ученика».
Стоп! Почему на среднего ученика? Чем вы это доказываете? Увы, авторы этого подхода, который называют личностно-ориентированным или гуманистическим, ничего в таких случаях не доказывают. Они, заявив о том, что ориентация на знания порождает усредненность, далее ставят знак равенства между усредненностью и тоталитаризмом. И начинают под видом борьбы с тоталитаризмом бороться со знанием, как таковым.
Это, конечно, крайний случай. Но именно он реализуется в постсоветской педагогике, или, как они называют, дидактике. И именно этим занимается данная школа, воюя со знанием, а значит и с нашим будущим.
Разумеется, речь идет только о гуманистической школе, впавшей в соответствующую антисоветскую и антитоталитарную «прелесть». Только в этом случае оборзелый прогрессор-гуманизатор, объявляя войну «совковому ретрограду», начинает свирепо уничтожать знания во имя гуманизма, плюрализма, индивидуализма и так далее.
Однако жуткие конкретные уродства, с которыми мы сталкиваемся в программе, имеют ровно этот корень. Их порождает патологическая «гуманистичность» образования, являющаяся антитезой «советской образовательной пакости», ориентированной на знание. Согласно этой антисоветской специфической гуманистичности, знание вообще не является необходимым продуктом образовательной деятельности.
Не человека знающего, а совсем иного человека хотят взрастить в России ревнители нынешних постыдных, чудовищных образовательных инноваций. И не являются они безграмотными мальчишками, закоснелыми высокомерными бюрократами и так далее. Они — враги, ведущие войну на уничтожение. Их цель — уничтожить того человека, которого формировала классическая досоветская и советская школа (как высшая, так и средняя).
Уничтожая эту школу, они уничтожают и человека. Ведь он для них, гуманистов-демократов, является тоталитарной опорой всего на свете. И тут что семья, что образование. Фундамент тоталитаризма они уничтожают, а не учат детей. И если случайно, нанося удар по этому фундаменту, они уничтожат человека, что ж — на войне, как на войне.
Вы знаете, как сказал об этом Новоженов, разбирая возможные жизненные перспективы нашего сироты-инвалида? Он сказал, что пусть он лучше будет пущен на органы для порядочного американца, чем просит милостыню у вокзала. Перенося эту логику с семьи на образование, можно сказать: «Пусть лучше ученик, пропущенный через мясорубку плюралистически-гуманистических псевдостандартов, вообще перестанет быть человеком, чем останется опорой тоталитаризма».
Новые стандарты как средство обеспечения регресса, спасающего население от тоталитаризма, — вот о чем идет речь. И пусть они не врут людям, что на руинах советской школы хотят построить что-нибудь, сообразное нашим представлениям о благе. О том, что именно они хотят построить, фактически напрямую говорится в программе, выпущенной Российской академией образования. И — опозорившей эту академию раз и навсегда.
Не зря эту программу так трудно найти на полках книжных магазинов. Ее прячут от общественности. Даже учителя — и те не знают, что именно их ждет. Особо изощренное издевательство состоит в том, что эта программа не является документом министерства, а значит, она может корректироваться академией бесконтрольно.
С нами воюют знатоки своего дела. Война идет по нарастающей. При этом министерство снимает с себя ответственность за воспитание нового поколения, а РАО действует, как тот учитель, который учит трем блатным аккордам: «лучше подворотня, чем тоталитаризм».
Из программы исключены многие классики. И не только советские, как можно было бы подумать сначала. Разрушители образования добрались и до русской классики. Чтобы показать степень падения составителей программы, я приведу фрагмент интервью Б. А. Ланина — одного из составителей — радиостанции «Голос Америки»:
«У всех проблемы с материальным обеспечением школ, да, почти во всех школах есть уже интернет, но на всю школу всего один компьютер. К счастью, он стоит не в кабинете директора, а в библиотеке. И дети могут пользоваться. Но на второй компьютер денег нет. А на экскурсии по полям сражений Второй мировой войны и на археологические раскопки останков участников войны деньги есть. Но спустя 70 лет — это не самая актуальная вещь для воспитания детей (выделено мной — П.Р.)».
Вдумайтесь в эти слова! Люди с такими приоритетами воспитания формируют список литературы! И как же они его формируют?
Из списка литературы исчезли произведения, где говорится о любви к России. О восхищении народом, подвигом, товариществом. Так, из базового курса в углубленный перенесены произведения А. Куприна, Н. Лескова и А. Толстого.
Нужно пояснить, что псевдогуманистичность нашего образования дошла до того, что в нынешней школе ученик сам выбирает, по какому курсу — базовому или углубленному — ему изучать предмет — в зависимости от того, куда он намерен поступать после школы. Большинство, конечно, выбирает базовый, так как далеко не все собираются дальше идти на филологию.
Но ведь изучая классическую литературу, ученик изучает и историю государства! Ее великие и трагические страницы. То есть, война ведется не в узких рамках образования. Воюют со всей историей! С величием страны, с «имперскими претензиями». Либеральные перестройщики всеми способами стремятся вытравить любую мысль о великой, огромной и сильной России. Поэтому после введения этой программы школьники только при собственном желании или настойчивости родителей смогут узнать, что:
«Природой здесь нам сужденоВ Европу прорубить окно,Ногою твердой стать при море.Сюда по новым им волнамВсе флаги в гости будут к нам,И запируем на просторе».
Пушкинский «Медный всадник» оставлен лишь в углубленном курсе. Из «Тихого Дона» Шолохова теперь предлагается изучать лишь главы. И далее в таком же духе.
Возможно, вы думаете, что часть произведений и авторов исключили, потому что сократили количество аудиторных часов. Часы действительно сокращены, но вот количество изучаемых авторов увеличено!
Возникает несколько вопросов. Создатели этой программы представляют себе, как проходит процесс обучения? Они задумывались, как можно освоить такое количество авторов за предоставленное время? «Галопом по Европам»? Без серьезного понимания и восприятия?
И другой вопрос — если стольких авторов исключили, то кого же эти горе-составители добавили? Может быть, нашли новых классиков? Не тут-то было!
В углубленный курс были добавлены Д. Быков (да-да, тот самый белоленточный герой удостоился при жизни права стать изучаемым в школе писателем) и С. Лукьяненко с его «Ночным дозором». Литература, явно не дотягивающая до того, чтобы называться учебной.
Также в программу включен некто Эппель. Вот цитаты из его сборника рассказов «Травяная улица», который должен изучаться в школе.
«Мы уселись под мандариновым деревом на сухую, состоявшую из сухих горячих комочков землю, и моя рука стала протискиваться между мягковатых, чуть-чуть прохладных, но и чуть-чуть разгоряченных бедер. Пятипалое мое осязание обретало вожделенный мир, сомкнутый меж этих ошеломительных прикасаемостей».
В продолжении — более откровенные подробности. Или вот еще:«Мальчишки то и дело констатируют, что кролики е***** (нецензурно, заменено мной — П.Р.). Девочки, поглядывающие издали, тоже знают, чем занимаются кролики, но слово е***** не употребляют».
Или вот это: «...в магазине же всё внутри продавцы, покупатели и пирамиды «Крабов», только склад — за перегородкой, куда, пока препирается очередь, продавщица зимой убегала справить малую нужду в кадушку с квашеной капустой».
Вот вам и война с нравственностью через литературу. С такими авторами никакой секспросвет не нужен. Какие идеалы будут у школьников, воспитанных на этих произведениях? Ясно, что никаких. Это и есть задача перестройщиков, убивавших и убивающих любые намеки на идеальное, на культуру. Насаждающих пошлость, распущенность, безгероичность и бесцельность жизни.
Не обошлось и без антисоветской литературы. В программу обучения включен роман А. Рыбакова «Дети Арбата». Приведу разговор Рыбакова с редактором и издателем американского общественно-политического еженедельника «Лебедь» Валерием Лебедевым в изложении последнего.
«Когда-то за несколько лет до своей смерти Анатолий Наумович Рыбаков позвонил мне и пригласил навестить его в своей квартире в Манхэттене... В одной из своих статей, которая ему особенно понравилась, я воспроизвел известный афоризм Сталина: «Есть человек — есть проблема. Нет человека — нет проблемы!». Анатолий Наумович впился: где говорил это Сталин? В каком своем произведении? Или в записке? Или в какой речи?
Я задумался. Ответил так: зная немного психологию Сталина, предполагаю и даже уверен, что таких вот в точности слов он никогда публично не говорил. И не писал... Эта фраза стала своего рода штампом для обозначения той эпохи.
– Значит, не помните точно, где?
– Точно — нет.
– Так вот именно, — вскричал Анатолий Наумович с юношеской живостью, — я ее сам придумал! Впервые в «Детях Арбата» эту фразу Сталин как раз и произносит. Я сочинил — и вложил в уста Сталину! Я же написал этот роман за 20 лет до его публикации в 1987 году. И оттуда она пошла гулять, и никто уже не помнит, откуда она взялась. Я, я автор этого афоризма. И вот — никто не помнит и не знает...
В последних словах прозвучала нескрываемая горечь. Я встал и пожал его руку».
Теперь школьники не будут изучать по литературным произведениям великие исторические вехи нашей страны. Но будут изучать либеральные мифы, очерняющие нашу историю, притом, что сами авторы мифов признаются, что они лгали как сивые мерины, занимались пропагандой, клеветой — между прочим, уголовно наказуемым деяниям. Вот вам и война с историей через литературу!
В базовый курс добавлен Пелевин с его «Generation П». А в углубленный курс — его мерзкое произведение «Омон Ра». Это не просто антисоветское произведение. Это произведение, низводящее до пошлости подвиги космонавтов, подвиг Маресьева. Подвиг вообще превращается у Пелевина в нечто бессмысленное, глупое и бредовое. И это предлагают преподавать старшеклассникам, пусть и на углубленном курсе! Вас не затошнило от этой мерзости?
А что говорят об этой программе учителя?
Алексей Федоров, кандидат филологических наук, заведующий редакцией литературы издательства «Русское слово», учитель литературы: «Лесков — это колоссальная потеря, особенно на фоне введения Пелевина. Это неоправданно для школьного образования. Здесь речь идет не о читательских предпочтениях, которые формируются, которые меняются. Речь идет о школьном списке, о том, с чем должен познакомиться каждый ребенок, о той самой классике, которая не зависит от наших читательских предпочтений.
Так сложилось: Лесков — классик. Если ты хочешь чувствовать свою национальную идентичность, принадлежность к национальной культуре, ты обязан знать Лескова».
Это если ты хочешь чувствовать. А если задача в том, чтобы это стереть? Тогда не надо Лескова.
Валерия Лазарева, кандидат педагогических наук, методист, учитель литературы:«Как можно сокращать часы и добавлять произведения, где здесь логика? Изучить все это за два года невозможно. Они нас толкают на то, чтобы мы проходили классику поспешно, поверхностно, не доходя до сердца, до души детей. Когда с ними говорить об этом на уроках?
Сегодняшние дети избалованы интернетом и эсэмэсками, они не умеют читать классические произведения, где нужно каждое слово прочитывать. Литература воспитывает, передает нравственные ценности. Для этого нужно, чтобы ребенок прочитал всё спокойно, медленно. Раньше на «Войну и мир» давали 22 урока».
Всеволод Юрьевич Троицкий, доктор филологических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации: «Последние Программы по литературе, выпущенные и утверждённые «свыше», достойны не просто осуждения, но наказания: в них нагло ограблено поколение русской молодежи, у него отняты законно принадлежащие ему сокровища русской национальной культуры, получившей всемирное признание, в них включено то, что к программам обязательного изучения классики — не имеет отношения. При этом они обнаружили неприятие «русского духа», «русского ума и сердца», то есть того, на чём держалась и держится вся русская культура. Неплохо бы министерским «полицаям мысли» понять, что «без русского духа»,«русского ума и сердца» — нет русской культуры, а безрусской культуры — не может быть и культуры в России».
Эти «полицаи мысли» прекрасно все понимают. И ведут войну, а не воспитывают новое поколение, сохраняя нашу культуру. Война ведется на уничтожение.
И ответом на нее может быть только наше гражданское, корректное, конституционное, законное — но решительное и непреклонное СОПРОТИВЛЕНИЕ.
http://gazeta.eot.su/article/%D1%81%D0%BE%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%82%D0%B8%...