Пикантное блюдо под названием «медиация»

Жизнь складывается так, что любое действие власти по теме РВС, должно автоматически включать нашу бдительность, потому что власть проявляет большую активность только в продвижении вредоносных проектов, программ, законов, стратегий и прочее. По остальным направлениям активность средняя по больнице. Как показала жизненная практика СВ и РВС, применяемые методы продвижения таких вещей как  ЮЮ, детский секспросвет, тенденциозное искажение российской и советской истории и проч., могут быть как предельно наглыми, лобовыми и беспардонными (пробивание нужных законопроектов и их экспресс-принятие Думой без времени на раздумья), так и скрытыми, ползучими и незаметными с замалчиванием в СМИ (реализация по-тихому различных стратегий на местах или обеспечение мнимой общественной поддержки через подконтрольные общественные палаты различного уровня). Исходя из этого опыта, напрашивается оргвывод, что каждое действие власти в данном, да и не только, направлении автоматически должно проходить проверку. То есть должен выполняться анализ на предмет вредоносности. В условиях наличия большого количества западных фондов и прочих иностранных агентов, действующих на нашей территории, которые и не скрывают своего негативного или меркантильного отношения к России, такой анализ становится оправдан безоговорочно.
Тема данной статьи – попытка разобраться в относительно новом «мейнстриме», который называется медиация.
Начать придется шире, чем поле деятельности РВС, это необходимо.

Итак:
Медиа́ция, в праве — одна из технологий альтернативного урегулирования споров (англ.: alternative dispute resolution,ADR) с участием третьей нейтральной, беспристрастной, не заинтересованной в данном конфликте стороны — медиатора, который помогает сторонам выработать определённое соглашение по спору, при этом стороны полностью контролируют процесс принятия решения по урегулированию спора и условия его разрешения.
Процедура медиации имеет определенные условия и правила ведения, очерёдность действий, фаз, а также основывается на следующих принципах:

- добровольность,
- конфиденциальность,
- взаимоуважение,
- равноправие сторон,
- нейтральность и беспристрастность медиатора,
- прозрачность процедуры.

Историческая справка по материалам журнала "Расчет" № 12/2008:
Медиация в ее современном понимании начала развиваться во второй половине XX столетия, и прежде всего в странах англо-саксонского права — США, Австралии, Великобритании. Затем она постепенно стала распространяться и в Европе. Первые попытки применения медиации, как правило, предпринимались при разрешении споров в сфере семейных отношений. Впоследствии медиация получила признание при урегулировании конфликтов самого широкого круга, начиная от семейных и заканчивая сложными многосторонними разногласиями в коммерческой и публичной сфере. Сегодня в Великобритании даже существует специальная служба — горячая линия, куда можно позвонить из любого конца страны, охарактеризовать конфликт и высказать свои предпочтения относительно медиатора.

Вроде бы пока ничего ужасного нет, напротив, все замечательно. Способ решения споров с помощью привлечения авторитетного и нейтрального третьего лица существует с древних времен. В методике есть здравое зерно, если применять ее сообразно назначению и соблюдать установленные принципы.

Но не все так просто. Медиацию очевидным образом проталкивают в традиционную судебную систему РФ при активной помощи наших «европейских друзей». Зачем в 2010 году принят федеральный закон №193 «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)»? Зачем в июне 2013 года на выездном заседании Санкт-Петербургского юридического форума в Гааге поднималась эта тема? Зачем собирается приучать к медиации народ и чиновников зампред правительства А.Дворкович, о чем он лично говорил на круглом столе «Медиация в трансграничных спорах» того же  юридического форума  ? Что он готовит на родине? Кстати на том же круглом столе госпожа замминистра юстиции Елена Борисенко сказала, что тема медиации поручена ей, но она в ней слабо разбирается и целиком полагается на мнение «наших многоуважаемых экспертов», под которыми имелись ввиду европейские «друзья», сидящие на первом ряду в зале.

Что эти господа не договаривают? Если не договаривают люди уровня А.Дворковича, - надо послушать людей рангом помельче. Например, вот что говорит судья Верховного Суда РФ (в отставке), профессор кафедры судебной власти и организации правосудия Государственного университета – ВШЭ им.Плеханова, доктор юридических наук Никита Александрович Колоколов на страницах правовой газеты «эж-Юрист»:
….Очевидно также и то, что в подавляющем большинстве случаев для разрешения спора необходимости в эксплуатации «всей мощи государства» нет, а ведь работа его органа страшно дорогая! Пора россиянам привыкнуть к мысли о том, что суд – удовольствие не из дешевых. До тех пор, пока расходы на его содержание в равных долях распределяются между всеми налогоплательщиками (в основном коллективными), бремя государственной пошлины и прочих судебных издержек относительно невелико. Однако это искусственное состояние – порождение прошлой эпохи, бесконечно длиться не может, расходы (и немалые) по умиротворению конфликтов рано или поздно лягут на тяжущиеся стороны.
Также нужно помнить, что эффективная работа независимого суда немыслима без подключения сторонами высококвалифицированных юристов, труд которых, как известно, ценится пропорционально их способностям.
Следует упомянуть и о чрезвычайной загруженности российской судебной системы, варианты ее экстенсивного развития давно исчерпаны. Где же выход из тупика? Авторы Закона о медиации (далее – Закон), которых иначе как новаторами не назовешь, усмотрели этот выход в учреждении платного института посредников. Их цели очевидны: во-первых, необходимо снять с бюджета систему разрешения социальных конфликтов (как правило, малозначительных, а то и вовсе надуманных); во-вторых, пора лишить коррумпированные органы определенной доли финансовой подпитки; в-третьих, по возможности «гармонизировать социальные отношения, содействовать развитию партнерских отношений и формированию этики делового оборота (ч. 1 ст. 1)»… 

Ну, вот, с судебной системой и снятием соответствующих социальных обязательств государства в части системы обеспечения правосудия вопрос примерно понятен. Остается только повысить до потолка судебные пошлины по причинам отсутствия денег в госбюджете и ввести медиацию как добровольно-вынужденный выход для простых смертных. Я не юрист, но понимаю, что последствия здесь будут плачевны. В суд простые люди не пойдут – было дорого, а станет совсем дорого, медиация в ряде случаев неприемлема в принципе, например по моральным соображениям, остается один выход – «кулачный бой». Налицо появление очередного поля для игры в нашем угнетенном социуме. Я, например, не могу представить медиационный процесс между человеком, которого хамски оскорбили или оклеветали и человеком, который оскорбил, или оклеветал. Ведь в принципах медиации (см. выше) говорится о добровольности, равноправии и взаимоуважении сторон. Это что, извините, за бред? Как вы себе представляете равноправные переговоры хама и оскорбленного? Но для медиации нет, ни правых, ни виноватых, есть просто разрешение конфликта.
Зачем нам вообще эти европейские штучки типа медиации, где нет правых и виноватых, нет плохих и хороших, а полное устранение конфликтов таким способом – это и есть всеобщее благо.

С досудебным видом медиации пока остановлюсь, так как в первую очередь мне, как члену РВС, интересен вопрос о медиации в школах и семье.

Ниже приведены выдержки из интервью «Вестнику образования» Цисаны Шамликашвили - исполнительного директора Объединенной службы медиации при Российском союзе промышленников и предпринимателей, Президента Научно-методического центра медиации и права, главного редактора журнала "Медиация и право. Посредничество и примирение":

ЦШ:….. В большинстве стран медиация находит применение, прежде всего, в правовой сфере, откуда она, собственно, и начала развиваться. Но есть и много других сфер применения – например, для разрешения общественных споров, семейных споров.
Корреспондент: - Говоря о школьных конфликтах, какие их разновидности Вы имеете в виду? Между учениками? Между учителями и учениками? Между учителями и родителями?
ЦШ: - Любые. Школа – это срез общества, и для нее характерны разнонаправленные конфликты. При этом нельзя утверждать, что одни конфликты более серьезны, другие менее, ведь в любом случае страдают все их участники. Важно сохранить баланс, чтобы каждый имел право на защиту своих интересов вне зависимости от того, взрослый он или ребенок.
Корреспондент: - Приведите конкретные примеры из школьной практики, когда конфликты были успешно разрешены с помощью медиации.
ЦШ: - В одной школе возник конфликт между учителем физики и учеником – 15-летним мальчиком, который долгое время жил за границей, и, вернувшись в Россию, не мог адаптироваться к нашей школьной системе. Мальчик проявлял подростковый нигилизм по отношению к учителю, протестовал – прогуливал его уроки, демонстративно не отвечал на вопросы, мог выйти из класса во время урока и проч. Учитель – бывший военнослужащий, «афганец» - в ответ унижал мальчика, кричал на него, выставлял за дверь, то есть действовал фактически его же методами. Возможно,неприязнь носила социальный характер. В конце концов, он поставил вопрос о его исключении из школы. Конфликт усугублялся тем, что мама мальчика тоже не могла найти общий язык с учителем. Администрация школы оказалась в сложном положении, потому что в этой ситуации не могла открыто встать на чью-либо сторону.
Наш медиатор проводил сессии между учителем и учеником, между учителем и мамой (школьный медиатор присутствовал на сессиях), и в результате учитель извинился перед мальчиком. Примечательно, что еще до обнаружения этого конфликта, когда мы первый раз пришли в школу, и я рассказывала педагогическому коллективу о школьной медиации, именно этот учитель сказал: «Что вы нам предлагаете? Если бы этот метод был эффективным, можно было бы войны предотвращать».
…. Еще один случай – конфликт между директором школы и учеником. Директор в нарушение всех правовых норм пригрозил ребенку исключением из школы в разгар учебного года, и а родители ничего не могли возразить. И мальчик начал протестовать, отыгрываться на учителях и сверстниках по принципу «вы со мной поступаете плохо, а я буду с вами еще хуже». Пришлось объяснять директору, что его полномочия небезграничны, что ребенок, чувствуя себя отвергнутым, будет продолжать протестное поведение, проводить медиацию между родителями и директором, между директором и ребенком. И в результате ребенок остался учиться в этой школе, его судьба складывалась вполне благополучно. Более того: директор взял над ним своеобразное шефство, и отношение к директору в этой школе изменилось. Сам факт, что директор согласился участвовать в медиации с ребенком, то есть признал его как равного, очень сильно повысил его авторитет, прежде всего, в глазах учеников.
Очень интересно было бы узнать, что стало с психикой учителя физики-«афганца», которого попросили так нагнуться. Как себя чувствует директор школы, у которого вырос авторитет?
Очень кстати то, что госпожа Шамликашвили в качестве примеров применения медиационных технологий в школах привела конфликты, имеющие вертикальную направленность: учитель – ученик (+ родители), директор – ученик. Это позволяет ясно увидеть, что с позиций классической педагогики здесь имеется очень крупное противоречие. Понятие учителя, как взрослого, обладающего авторитетом, девальвируется тем, что учитель (директор) ставится на один уровень с учеником. Признав за учеником субъекта, равного директору школы, вся педагогическая иерархия летит к чертям и вся работа с детьми становится с ног на голову. Ведь ребенок является лицом безответственным по определению, и процесс традиционного образования в первую очередь направлен именно на воспитание у ребенка чувства ответственности за себя и за свои действия, а в советском обществе - еще и за коллектив. А учитель (или родитель) – это лицо, обремененное всеми видами ответственности. И разговор между ними на равных возможен лишь в конкретных воспитательных ситуациях, да и то довольно условно, когда ребенок осознанно принимает на себя ответственность за свою учебу, труд или коллективную деятельность. На такой высший педагогический пилотаж способны далеко не все педагоги, для этого надо обладать высоким авторитетом учителя, а также по-настоящему любить детей и свое дело.
Основоположник русской научной педагогики К. Д. Ушинский считал, что вся деятельность школы должна быть подчинена воспитательным задачам. «К чему же и воспитание, если оно не будет действовать на нравст­венное и умственное развитие человека?..— писал он.— К чему учить историю, словесность, все множество наук, если это учение не заставит нас полюбить идею и истину?» Ну как с этим можно спорить, находясь в здравом рассудке? Ведь воспитание – это процесс, помогающий ребенку расти морально и умственно. То есть моральное и умственное неравенство учителя и ученика есть основа педагогики, также как неравномерность земной коры есть основа альпинизма.
Если выбросить на помойку всю русскую и советскую педагогику вместе с Ушинскими и Макаренками, то с позиции известного министра Фурсенко, заявлявшего, что нам нужно растить не человека-творца, а человека-потребителя, все правильно. Школа просто предоставляет образовательные услуги, а ученик эту услугу получает в виде набора знаний (как у них все просто, зависть берет, счастливые люди). Рассуждая в этом ключе, ученик, как получатель услуги, по мере разрушения классической школы должен в принципе постепенно получить все те права, которые описаны в законе о защите прав потребителей. Загнав школу в рыночные рамки с помощью примитивной схемы «ученик это заказчик и потребитель образовательной услуги, а родители - это просто его представители», мы получаем уничтожениевоспитания в школе, растворение вертикали учитель-ученик с постепенным (по мере расширения медиации) изъятием такого понятия, как авторитет учителя, на котором основана традиционная русская и советская педагогика. Очевидно, что проект внедрения медиации в школы – это есть еще один удар под дых нерыночным ценностям, держащим каркас нашего, пока еще во многом нерыночного, общества.

Слова госпожи Шамликашвили из того же интервью : «…. Мы не призываем к толерантности, которая по определению является рациональным, искусственным принятием отличий другого человека, мы говорим о необходимости безоговорочного принятия этих различий – признания права человека быть таким, каким он есть.» - это просто разрыв мозга. Автор радикализирует даже толерантность, говоря о безоговорочном принятии любых различий.
Крайне важно понять, что инициаторы продвижения медиации преследуют не рыночные цели. Наплевать господину Колоколову на перегрузку госбюджета, он при любом дефиците будет «в шоколаде». Не интересен госбюджет и уважаемой Цисане Шамликашвили, она и так вписана в правящий класс достаточно прочно. Их интерес в другом. Иначе зачем в программу Санкт-Петербургского юридического форума, который будет проходить в мае 2014г уже включенатема (раздел 4 п.4.5) «Возможности медиации в сфере семейных отношений и защите интересов и прав детей»?

Чувствуете куда дует ветер? Не только в праве и школе, но и в семье. То есть, готовится еще один удар по семье для разрушения вертикали «родитель-ребенок». Вы хотите решать проблемы со своим ребенком в переходном возрасте с помощью постороннего медиатора? Нет? Ну, и зря, «пора россиянам привыкать к мысли», как советует нам господин Колоколов из ВШЭ. А лучше, наверное, сразу привыкать к земле, как в известном анекдоте.
Материалы для размышления по данной теме:

http://www.novsu.ru/file/730616
http://www.mediacia.com/
http://www.irkmediator.ru/
http://www.irkmediator.ru/news/sluzhby-primireniya-v-socialnyh-i-obrazovatelnyh-uchrezhdeniyah-irkutskoy-oblasti-vnedryaet