Как создать общество доносительства?

Газета «Известия» 4 сентября 2014 года сообщила:

«Сотрудникам столичных центров социальной помощи семье и детям поручат собирать информацию о неблагополучных семьях, опрашивая соседей, врачей и учителей. Эти методы станут применяться в том случае, если родители отказываются контактировать с социальными работниками. Об этом «Известиям» сообщил руководитель департамента социальной защиты населения Владимир Петросян».

Для примера господин Петросян приводит случай, когда мать с ребенком на руках выпрыгнула из окна 14 этажа. Мать якобы состояла на учете в психоневрологическом диспансере, а незадолго до трагедии перестала открывать дверь помогающим ей психологам из соцзащиты, которые работали с нею в течение года. По мнению г-на Петросяна, если бы соцработники еще получали информацию от врачей, учителей и соседей, то смогли бы спасти семью. 

Мне непонятна логика происходящего. Ведь если в течение года с женщиной работали психологи, то они и так должны были понимать ее состояние без участия врачей, учителей и соседей. И если через год работы с психологом, человек оканчивает жизнь самоубийством (да еще совместно с ребенком), то вопросы надо задавать о компетентности психологов. Зачем приводить заведомо неудачный пример? Владимиру Петросяну нечем обосновать свое решение? Работа соцслужб с учителями, врачами и соседями всегда велась. Делалось это деликатно и в действительно необходимых случаях. Новшество состоит в том, чтобы сделать кляузничество нормой в любых случаях.

Что касается соседей, то это вообще тема отдельная. Что происходит у человека в квартире и  как понимает это сосед, как говорится, две большие разницы. Например, у меня маленький сын не любил мыть голову. Эту процедуру мы все-таки над ним совершали один раз в неделю. При этом ребенок орал так, как будто его, по меньшей мере, резали. Что при этом должны были думать соседи? И как в случае их сердобольности я должна была бы оправдываться перед соцслужбой?

Врачей уже давно привлекают к такой работе. В некоторых случаях они должны обязательно сообщать в полицию. Например, травматологи и хирурги. Но всему есть предел. Мне известны три реальных случая, в которых были задействованы врачи. 

Первый случай произошел со, скажем мягко, очень впечатлительной мамой. Ее годовалый ребенок упал с кровати. Визуально повреждений не было, было много крика и небольшой испуг. Но мама решила, что надо ребенка показать врачу. В детской поликлинике ей сказали, что нужен хирург, которого в данный момент нет и нужно ехать в детскую больницу. В детской больнице ребенка осмотрели и  сказали, что все в порядке. Все эти поездки и осмотры заняли в сумме 6 часов! И вот через несколько дней в квартиру не в меру беспокойной мамаши приходят соцработники и сообщают, что будут делать осмотр помещения. Семья еще не была наслышана об ужасах ювенальной юстиции и соцработников пустила (хотя по закону имела право не пускать). Они не нашли ничего криминального, составили акт осмотра и больше семью не беспокоили. 

Второй случай произошел со знакомой мамой, трехлетняя дочка которой, играя на улице, сломала руку. Девочка прошла через травматологию как и полагается, ей оказали помощь.  А затем с мамой начал работать сотрудник полиции, который попросил написать заявление, что мама не крокодил и доказать, что это не она умышленно сделала дочке перелом. Сотрудник полиции был вполне адекватен и не давил, просто объяснил, что с них теперь так требуют. Маме пришлось идти на ложные показания о том, что ситуацию, в которой девочка сломала руку, видела соседка, и она может подтвердить невиновность мамы. То есть соседке по сговору тоже пришлось обманывать. По словам мамы, когда с девочкой в следующий раз случилась неприятность – поскользнулась в ванне и разбила нос, то мама уже побоялась обращаться к врачам.

Третья ситуация случилась с мамой, у которой довольно капризная дочка. Девочка не хотела идти мыть руки, а мама тянула ее за руку. Как-то они обе неловко дернулись, что мама вывихнула девочке руку. Поехали вправлять. Мама честно и искренне рассказала врачу, что сама тянула дочку за руку и вот так получилось. Врач ее послушал и сказал, что, пожалуй, запишет, что девочка висела на турнике и сама вывихнула руку. «А-то вас затаскают», - добавил он. 

У учителей тоже имеется распоряжение о том, чтобы докладывать все, что они знают, в соответствующие органы. Знакомая заслуженная учительница, которая всю свою жизнь отдала этому нелегкому труду, мне рассказывала, что до сих пор она ходит в дом ко всем своим ученикам, хотя сейчас этого от учителей не требуют. Она говорит, что есть детки, которых по современному законодательству можно легко отнять. Но они за них «трясутся», так как детки не виноваты. Например, у нее есть ученица, мама которой работает на «скорой помощи». То есть, девочка часто ночует дома одна. А что маме делать? Она должна работать. Хорошо, что это никого пока не интересует. 

То есть уже сейчас на уровне адекватных людей - родителей, врачей, сотрудников полиции - идет отторжение этой кляузной системы «защиты детей». А если среди врачей, соцработников  и полицейских появятся люди без совести, но с заинтересованностью? Или просто не очень умные? А такие  уже есть, что подтверждает работа Родительского Всероссийского Сопротивления по возвращению детей в семью. 

Вместо того, чтобы применять меры по оздоровлению общества, применяются полицейские меры для защиты детства. Ведь всего 25 лет назад наше общество было другим. Учителя всегда знали, как живут их ученики, кто из них менее благополучен. Но они старались помогать своими силами и сообщали в полицию только в случае настоящей уголовщины. Врачи делали свое дело – лечили людей, а соцработники помогали людям. А теперь простые люди задумываются, какую видеокамеру повесить над дверью, чтобы точно знать, кто за дверью, и тем, кому не надо, не открывать.

У руководителя департамента социальной защиты населения г. Москвы Владимира Петросяна очень трудная работа. Для внедрения  «современных» методов выявления неблагополучия в семье приходится идти на откровенную манипуляцию и рассказывать доверчивым читателям о психически неустойчивой маме, убившей себя и ребенка. Но с 1 сентября 2014 года ему на помощь придет Татьяна Барсукова, которая станет его заместителем. Татьяна Барсукова - член Экспертного совета при «Фонде поддержки детей находящихся в трудной жизненной ситуации». Сам Владимир Аршакович Петросян является членом правления этого же Фонда. 

Про этот Фонд газета «Суть времени» еще в декабре 2012 года сообщила, что создание фонда было пролоббировано ЮНИСЕФ – фондом, который активно продвигал ювенальные технологии у нас в стране на федеральном уровне. Собственно, нет сомнений в том, что ЮНИСЕФ (а значит и вышеуказанный Фонд) не оставил своих намерений и теперь только внедряет их на региональном уровне.

Председатель правления «Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации» М.Гордеева ратует за создание особой «системы сопровождения семей», которая уже разработана до деталей.

«Указанная «система сопровождения семей» уже разработана до деталей:
§  С рядом госорганов или общественных организаций заключаются соглашения на выполнение социальных услуг, и они – по этим соглашениям – приобретают право контроля над семьей. Они проверяют условия содержания детей в семье, соблюдение их прав, методы воспитания, характер отношений родителей и детей и пр.
§  Далее эти организации рекомендуют Комиссиям по делам несовершеннолетних и защите их прав меры, которые следует применить к конкретной семье для защиты прав детей. Комиссии, являясь органами «превентивного правосудия», определяют дальнейшую судьбу ребенка (где будет он проходить «реабилитацию» – дома, в приюте, в приемной семье) и утверждают «план защиты прав ребенка» (то есть официальное предписание) для каждой конкретной семьи.
§  На основании предписаний Комиссии с семьей заключается договор социального патроната. Отказ от заключения договора или ненадлежащее выполнение мероприятий «плана защиты прав ребенка» – влечет за собой лишение родительских прав…»

Все эти разработки, являющиеся ключевым требованием ЮНИСЕФ, пытается провести в жизнь «Фонд поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации». И если ранее «верхушка» департамента социальной защиты населения г. Москвы не вся была заточена под проведение ювенальных технологий, то теперь уже у них будет полное согласие. И руководитель департамента, и его заместитель будут совместно вносить посильный вклад в дело создания общества доносительства. 

А после создания общества доносов наши либералы содрогнутся и будут с теплотой и ностальгией вспоминать 37-й год.

Анастасия Большакова, РВС.