12 февраля в студии радиостанции “Эхо Перми” прошла программа с участием Павла Микова, пока что исполняющего свои обязанности на посту пермского детского омбудсмена, в которой он попытался ответить на обвинения “Родительского Всероссийского Сопротивления”. Расшифровка стенограммы тут. Так получилось, что мне удалось послушать передачу и в какой-то момент я смог туда дозвониться и ответить на некоторые обвинения Павла Владимировича в наш адрес.
Подробно сейчас разбирать эти ответы не хочу, желающие могут прочитать в стенограмме. А вот на чём мне действительно хотелось бы заострить внимание, так это на следующей части беседы:
___
Я: Если мы начинаем говорить по поводу западных ювенальных технологий, я прямо говорю, что Павел Владимирович пропагандирует у нас введение таких технологий.
Павел Миков: Назовите, пожалуйста, каких. То, что мы должны вернуться к милосердию к несовершеннолетним, находящимся в местах лишения свободы? То, что мы должны относиться к ним как к детям, которые оступились, и давать им шанс на будущее? Вы знаете, что ювенальная юстиция – это система работы по профилактике несовершеннолетних правонарушителей, и система особого судопроизводства, проведения следственных действий и исполнения наказаний в отношении детей, вступивших в конфликт с законом. Ювенальная юстиция касается только исключительно несовершеннолетних правонарушителей.
Я: Я не говорил слова «ювенальная юстиция».
Ведущий: Да, тут Алексей прав.
Павел Миков: И все ювенальные технологии, о которых вы говорите, это ровно касается восстановления ребенка, вступившего в конфликт с законом, с обществом, в нормальные отношения. Вы абсолютно неверно понимаете, что такое ювенальные технологии. Что такое ювенальная юстиция.
___
Вот прекрасная иллюстрация того, что Павел Владимирович продолжает играть в игру “спрятать короля с шахматной доски”, которая ему явно не надоедает и продолжает обвинять нас в непонимании и некомпетентности. Я не зря напомнил, что я не произносил слов “ювенальная юстиция”, потому что был уверен в том, что оппонент снова попытается уцепиться за это словосочетание.
Прошёл уже практически год после того, как я написал статью “Ювенальная модель. Сделано у них”, когда впервые прозвучали обвинения в нашей “некомпетентности”. В своей статье я пояснял, что каждый раз, когда заходит речь о «ювенальной юстиции», обязательно находятся люди, которые начинают утверждать, что мы путаемся в понятиях. Не разбираемся, мол, что это вообще такое – «ювенальная юстиция». На приводимые доводы, факты и цифры они отвечают плясками вокруг этого многозначного понятия и обвинениями в борьбе с ветряными мельницами. Всевозможные «специалисты» любят наводить тень на плетень, заявляя, что речь идёт только о специальных судах.
Не устанем повторять: название той самой системы, против внедрения которой мы ведём борьбу, закреплено в федеральном законопроекте «Об основах системы ювенальной юстиции», который был выпущен в 2005 году. Именно там прозвучало современное определение «ювенальной юстиции»:
«Статья 2. Понятие системы ювенальной юстиции
Под системой ювенальной юстиции понимается совокупность государственных органов, органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, должностных лиц, неправительственных некоммерческих организаций, осуществляющих на основе установленных законом процедур действия, нацеленные на реализацию и обеспечение прав, свобод и законных интересов ребёнка (несовершеннолетнего).
В рамках системы ювенальной юстиции осуществляются программы, проекты и мероприятия социального, педагогического, юридического, психологического и медицинского характера, направленные на профилактику и реабилитацию ребёнка (несовершеннолетнего)».
Как видим, речь не о судах, а о разветвленной системе учреждений и громадном чиновничьем аппарате, призванном осуществлять всевозможные ювенальные мероприятия. Именно в этом законопроекте заявлен приоритет прав и свобод ребёнка над правами родителей, цитирую: «а) приоритет прав, свобод и законных интересов ребёнка (несовершеннолетнего)».
Однако признаем: обсуждаемый термин многозначен. Нынешняя система «ювенальной юстиции» могла быть обозначена другими терминами, и вполне возможно, мы бы сейчас выступали против той же самой системы, только действующей под другим именем. Название не имеет абсолютно никакого значения. Названия могут быть разными, суть останется одна.
Напомню, что авторами законопроекта 2005 года были доктор юридических наук и профессор ВШЭ А. Автономов и кандидат юридических наук, заместитель председателя редколлегии журнала «Вопросы ювенальной юстиции» Н. Хананашвили.
Кстати, в 2009-м году Алексеем Автономовым, при участии канадских специалистов было выпущено учебное пособие «Ювенальная юстиция», где прозвучали следующие слова:
«Вместе с тем важно обратить внимание на то, что ювенальная юстиция не должна и не может замыкаться исключительно на уголовном праве. Несовершеннолетние являются участниками разнообразных общественных отношений при сохранении своей специфики, что, впрочем, находит отражение и в законодательстве. Поэтому ювенальная юстиция опирается на нормы всех отраслей права».
У меня действительно нет юридического образования, но как насчёт доктора юридических наук и кандидата юридических наук? Видимо, они тоже некомпетентны (по мнению Павла Владимировича). Кстати, Алексей Автономов и Нодари Хананашвили – ярые приверженцы идеи продвижения у нас ювенальной модели по западному образцу. Самые настоящие специалисты по её внедрению.
Более того, неужели Павел Владимирович считает, что в нашей крупнейшей родительской организации нет юристов? Напомню, что не так давно эксперты РВС разработали новый антиювенальный законопроект. И вынесли его на всеобщее обсуждение. Разработан он был в ходе анализа Концепции семейной политики до 2020 г., подготовленной группой депутата Елены Мизулиной.
Вот, кстати, комментарий одного из наших юристов:
«Система ювенальной юстиции (англ. juvenile justice system) — сеть учреждений и организаций, совместно работающих с несовершеннолетними правонарушителями, деятельность которой осуществляется на основе законоположений и процессуальных норм, регламентирующих обращение с несовершеннолетними. Эти учреждения и организации включают в себя полицию, суды, прокуроров, обвинителей, пенитенциарные учреждения, службу пробации и управление исправительных учреждений для несовершеннолетних. В России все эти службы и учреждения не выделены в отдельную структуру, но ими фактически выполняются функции ювенальной системы, а полномочия законодательно закреплены в различных нормах права.
В понятии «ювенальная юстиция» изначально не было ничего предосудительного: лат. juvenālis — юношеский; лат. jūstitia — правосудие. Каждому понятно, что несовершеннолетний не может отвечать за свои действия наравне со взрослым. Он нуждается в особом процессуальном режиме. И это правильно. Негативный оттенок понятие приобрело в демократических странах, в некоторых доведено до абсурда, выведено за рамки уголовного права и распространено на семейные правоотношения. А вот это уже действительно страшно».
Но это только часть игры. Вторая её часть заключается в этой фразе Микова: “И все ювенальные технологии, о которых вы говорите, это ровно касается восстановления ребенка, выступившего в конфликт с законом, с обществом в нормальные отношения”.
Видимо, уже заранее понимая, что в первой части игры они всё же проиграют, Павел Владимирович и некоторые представители Министерства социального развития края начинают утверждать, что у нас в пермском крае эти “ювенальные технологии” и “ювенальная юстиция” реализуются только в рамках судов для несовершеннолетних.
Что эти их утверждения не соответствуют действительности, мы доказывали в докладах на круглом столе, который прошел в июне 2013 года с участием известного детского психолога Ирины Медведевой (на который, напомню, Павел Миков и представители министерства социального развития были приглашёны и от участия в котором в последний момент отказались).
В статье Сергея Вилисова “Пермская модель ювенальной юстиции”, а также в Статье Олеся Гончара и Натальи Голиковой “Нытвенский эксперимент” было отлично показано, как именно у нас внедряются западные ювенальные механизмы и технологии, против которых мы выступаем. А понятие «ювенальная юстиция» при этом старательно обходиться.
А недавно нами была выпущена обобщающая статья под названиемЮвенальная юстиция: демократические репрессии против тоталитарного большинства, где мы снова подробно обсуждали вопрос о том, что же такое ювенальная юстиция и западные ювенальные технологии и как происходят попытки их внедрения в нашей стране.
Павел Владимирович, однако, намеревается и дальше заниматься софистикой. Он, похоже, считает общественность несознательным быдлом, которое только детей на каждом шагу насилует и предается потреблению алкоголя, а разобраться с «тонкими» юридическими вопросами неспособно.
Павел Владимирович Миков! Мы в очередной раз бросаем вам перчатку. Мы беремся доказать в честной и открытой дискуссии, что вы последовательно проводите политику внедрения деструктивных для русских детей «ценностей» и «технологий»: продавливаете нормы отвратительной ювенальной юстиции, сексуальное просвещение дошкольников, пропаганду гомосексуализма среди несовершеннолетних и всячески поощряете криминальное поведение подростков. Вы системно и сознательно раскручиваете надуманную проблему насилия в семьях, манипулируя статистическими данными, и системно и сознательно не занимаетесь профилактикой насилия в детских домах. Вы, как частное лицо, нас не интересуете. Нам омерзительна та позиция по стратегическим вопросам семьи и детства, которую вы заняли. Крупнейшая в России организация защиты семьи “Родительское Всероссийское Сопротивление” считает антисемейную идеологию категорически неприемлемой для должностного лица вашего уровня.
Алексей Мазуров, “Родительское Всероссийское Сопротивление”,
г. Пермь