6 августа вышла новость с заголовком "Под Кемерово дети вытащили на рельсы бетонную плиту, чтобы посмотреть на крушение поезда". Весь текст можно посмотреть здесь. Если коротко: 13-летняя девочка и ее восьмилетний брат хотели проверить устойчивость поезда на рельсах, для чего вынесли на ж/д полотно бетонную плиту, тем самым вынудив машиниста поезда применить экстренное торможение. Родителей привлекают к административной ответственности.
К счастью, человеческих жертв нет, а меры по пресечению приняты. Строго говоря, вся эта история закончилась относительно счастливо. Но почему на этот случай вообще обратили внимание СМИ? Мы часто можем увидеть новости о малолетних поджигателях, малолетних убийцах и тому подобном. Про знаменитого калифорнийского поджигателя и говорить нечего - в 2007 году он был почти медийной звездой.
Здесь же, случай, казалось бы, мелкий: общественно опасное деяние не привело к материальным потерям или человеческим жертвам, родители получат наказание в соответствии с законом, вроде все хорошо. Необычна сама мотивация малолетних правонарушителей: им хотелось посмотреть, сойдет ли поезд с рельс. Кто-то может сказать, что такое желание возникает только у неуравновешенных и агрессивных детей, эдаких малолетних маньяков-маргиналов, но мне думается, что к агрессии поступок этих конкретных детей имеет довольно опосредованное отношение. На мой взгляд дело здесь в том, что называют скукой. Но скука эта не обычная (дома скучно сидеть - пойду погуляю), а особая, специфическая. Тут речь идет о своего рода недостатке зрелых и здоровых эмоций.
Тринадцатилетняя девочка, которая по-видимому инициировала занос плиты на рельсы, едва ли предвкушала жуткую гибель людей или представляла еще какие-нибудь ужасы. По моему мнению, она абсолютно серьезно ставила эксперимент и с большим интересом ждала результата. То есть, совершенно не учитывала опасности, которую своими действиями она может нанести многим, ей (девочке) в общем-то не знакомым людям.
Но в чем же причина такого вопиющего непонимания последствий своих действий? Понятно, когда 8-летний ребенок стремится поиграть со спичками или полуторагодовалый тянет любые предметы в рот, а вот когда речь идет о подростках, не понимающих элементарных вещей, - это уже симптом. Болезнью, по моему мнению, является нехватка "живых" эмоций, полученных не дома, за экраном (телевизора или компьютерного монитора не так важно) а в реальной жизни... Недоразвитие того, что психологи называют "социальным интеллектом". Девочка, которая хочет проверить сойдет ли поезд с рельс, явно оторвана от реальности. И проблема не в содержании посылаемых ей установок. Вряд ли ее учили, что сбивать поезда с рельс - это хорошо, правильно и очень нужно. Дело не в том, что она смотрит плохие телепередачи или посещает плохие сайты в Интернете, а в том, что у нее мало опыта пребывания хотя бы с друзьями во дворе. То есть условный день этой девочки состоит из минимума необходимых, требуемых от нее, операций, вроде похода в школу и может быть какой-нибудь работы по дому. Все остальное время она предоставлена самой себе. Часто родители уделяют внимание интеллектуальному развитию ребенка, а вот про его эмоцинальное развитие забывают. Эмоциональный тренинг дети получают из двух важнейших источников. Перый - это чтение хорошей литературы. Именно оттуда дети черпают сложные модели поведения, узнают тонкие мотивы поступков. Проживая вместе с героями их радости и беды, дети усложняют свой эмоциональный арсенал, дклают его богаче и разнообразнее. Но много ли детей сейчас читает книги? Горазо больше тех, кто ограничивает свое общение виртуальными игрушечными персонажами, ходячими картинками. В этом виртуальном красочном мире не нужно работать воображению - все придумано за тебя. Персонажи просты, понятны, обездушены. Их можно уничтожать сотнями, они подчиняются малейшему движению твоих пальцев. И вот ребенок, получивший именно такой опыт взамиодействия с окружающим миром, вдруг(!), "выходит в мир", чтобы поставить свой странный эксперимент. Обратите внимание, что в качестве группы поддержки ("злых подельников") выступает не группа хулиганов, не какой-то "криминальный элемент", а восьмилетний брат - весьма легко манипулируемая и несформировавшаяся еще личность. Даже для выполнения своих сокровенных замыслов (а подобный эксперимент не мог не быть как-то по особому осмыслен, для его воплощения пришлось преодолеть некоторые трудности и едва ли в этот замысел были посвящены взрослые) всего одного, "самого захудалого", лучшего друга.
Понятно, когда дети-беспризорники сбиваются в банды и грабят в ситуациях, когда страна (или может быть ее часть) находится в разрухе. Мы даже привыкли к детской преступности (увы, она давно стала реальностью) в мирное время. Но чем могут быть вызваны подобные эксперименты, как не особым образом жизни, в котором реальные действия - дворовые игры, да вообще любые невиртуальные способы взаимодействия - вытеснены созерцанием виртуального мира. Здесь мы подходим ко второму источнику эмоционального развития: наличию социальных связей с окружающими живыми людьми (не с родителями, понимающими и знающими ребенка с рождения, а с представителями социума, то бишь внешнего мира). Их отсутствие приводит к неумению понимать и чувствовать людей, к патологическим желаниям прорваться в реальный мир, обратить на себя внимание настоящих людей, почувствовать, что ты сам существуешь. Когда бОльшую часть времени подросток проводит в виртуальном пространстве (неустановленного качества, да здесь это и не так важно), где он никогда не сможет получить опыт настоящих человеческих взаимоотношений, не получит обратной связи от "другого", не узнает, что его действия могут причинть боль, не увидит чужих слез, не сможет рассказать про свои.
Я не знаю, рада ли девочка разбирательству с ее родителями, но уверен, что определенную эмоциональную нагрузку, своего рода прорыв в реальный мир, она все же получила. Вот только сколько еще таких девочек и мальчиков должны будут прорываться в реальность таким способом?
Вся эта история напоминает другой случай: Мальчик (его возраст 12,5 лет) совершил серию поджогов, так ему стало скучно в дни летних каникул.
Можно ли было еще двадцать лет назад представить, что детям будет настолько не хватать реального взаимодействия и эмоций, что это выльется в патологическое желание вот так вот безучастно наблюдать за надвигающейся катастрофой? Мне кажется, что нет.
Так или иначе, родителям стоит задуматься о том, наполнена ли жизнь их детей хоть чем-нибудь подлинным. А то от скуки мало ли что может произойти...
Геннадий Барсуков, Жанна Тачмамедова. РВС, Санкт-Петербург.
Фото с сайта http://www.podosinovets.ru.