На днях известный миллиардер и один из богатейших людей планеты Билл Гейтс дал интервью издательству Quartz, в котором высказал идею о возможности обложения роботов налогами.
Сегодня в массовом производстве ускоренными темпами нарастает роботизация, человек сначала вытесняется из сферы чисто механических операций (например, складской работы), а в некоторых отраслях — и из творческой сферы. Гейтс предложил замедлить этот процесс путем обложения роботов налогами, идентичными тем, которыми облагается труд человека. Мол, это ударит по карману капитала и сдержит скорость внедрения роботов на производстве. Вырученные же с налогов средства, согласно мысли миллиардера, должны пойти на помощь старикам, инвалидам и детям с особенностями развития.
Роботизированный складской комплекс
На первый взгляд посыл гуманистический. Мол, предприниматель задумался о судьбах бедных стариков, детишек и миллионов людей, которые могут лишиться работы из-за того, что их заменят бездушные машины (т. н. технологическая безработица). Многие так и восприняли эту мысль Гейтса.
Однако миллиардер стал миллиардером не из-за своего обостренного человеколюбия или этического склада характера. Напомню, что не далее как в 2010-м году, тот же самый Гейтс, выступая на TED2010 Conference сетовал, что население Земли прирастает слишком быстро, и его необходимо контролировать путем т. н. «планирования семьи» (это та система, благодаря которой население Европы растет главным образом благодаря миграции из Африки и Ближнего Востока, если в двух словах), разработки новых вакцин и т. п., что позволило бы сдержать рост числа людей на планете. Компания Гейтса достаточно широко представлена в странах т. н. «третьего мира», которые она самым нещадным образом эксплуатирует. Не лишним указать будет и то, что в составе Microsoft существует профсоюз, объединяющий представителей ЛГБТ сообщества — что вообще весьма странно для профсоюза.
Гейтс подходит к вопросу с поистине иезуитской логикой. Но для того, чтобы ее понять, надо слегка разобраться в предмете, о котором он говорит.
Выгодность механизации труда для капиталиста стала очевидна еще в 19-м веке. Машина, в отличие от человека, неприхотлива. Она не будет жаловаться на плохие условия труда, на слабость освещения, на усталость; она не будет требовать повышения заработной платы и выплаты пособий семье, в случае своей гибели; и уж точно машины не выйдут бастовать у ворот завода. Машина либо работает, если в нее инвестируют деньги и поддерживают в хорошем состоянии, либо — не работает.
Уже тогда механизация производства вызывала у интеллектуалов серьезную озабоченность, а у простых рабочих — подчас ярость, так что Гейтс тут вовсе не пионер. Уже в первой четверти 19 века в Англии, например, развилось движение луддитов, выступавших против внедрения машин в ткацком производстве, приводившего к вышеупомянутой технологической безработице. Поскольку луддиты часто умышленно ломали машины, они запомнились в истории главным образом этим.
Луддиты громят машины на производстве
Однако, как отмечал уже в 70-е годы 20 века крупный американский экономист Джон Кеннет Гэлбрейт в своей книге «Экономические теории и цели общества» (1973 г), рыночная экономическая система 19-го века была не в состоянии в силу самой своей природы осуществить массовое вытеснение рабочих машинами. Это, действительно, так. Ведь даже самая совершенная машина требует если не ручного управления, то контроля со стороны рабочего. В этом смысле механизация даже шла на руку рабочим — они становились все образованней.
Джон Кеннет Гэлбрейт (1908-2006)
Но с развитием компьютеризации эта перспектива стала вполне возможна. Робот, автоматическое устройство, в самом деле становится, а много где уже и стало не дополнением к человеку, а его заменой.
Это поднимает целый ряд фундаментальных для будущего человечества вопросов. Какова будет роль человека в производственном процессе в обозримом будущем? Какова будет роль труда в деятельности человека? Ведь именно труд являлся непосредственным двигателем человеческой цивилизации вперед до сих пор. Наконец, если столько трудящихся станет не нужным, поскольку все производство ляжет на плечи роботов, чем будут заниматься миллионы людей, которые уже имеют профессии в тех областях, где их заменяют роботы?
И вот Гейтс выдвигает идею, что якобы обложение роботов теми же трудовыми налогами, что и людей, замедлит процессы роботизации. Но это же просто смешно! Сколь бы квалифицирован не был человек, в массовом производстве машина всегда быстрее, точнее, эффективней, работоспособней, четче. Даже если робота обложить социальным налогом и, например, чем-то вроде НДФЛа, объем выработки, который он осуществляет, выше не на 20–30 налоговых процентов, как у человека, а в разы, в десятки и сотни раз. Наложение на робота налогового бремени по существу просто сделает робота дороже на эти 20–30%, которые будут равномерно «размазаны» на великое множество произведенных изделий. Рост цены которых так же равномерно ляжет на конечного потребителя. Для крупных корпораций, которые имеют громадные возможности для формирования спроса, такой несущественный ценовой рост вообще не составит проблем. Для мелких фирм внедрение роботизации вообще довольно условно.
Итак, дело вовсе не в экономике. Разговоры о том, что обложение роботов трудовыми налогами якобы замедлит роботизацию, которую внедряют в первую очередь, крупные корпорации и которые размажут это налоговое бремя по своему многомиллионному «консьюмериату», могут сгодиться только для людей, вовсе не знакомых с экономикой производства.
В чем же истинный смысл такого предложения Гейтса? Вероятно, многие читатели уже давно догадались.
Ведь что такое налоги, которыми облагаются рабочие, социальные и подоходные отчисления? Это, по существу плата рабочих за их участие в обществе. Если взять, к примеру, наш ЕСН — это отчисления в пользу будущего права пользоваться бесплатно страховым и медицинским обеспечением. В США это Social Security Tax и Medicare Tax, входящие в налог Federal Insurance Contribution Act (FICA) Withholding. Эти отчисления платит работник. Работодатель является только оператором налога, т. е. берет на себя труд перечислять этот налог в казну. Налог рассчитывается из зарплаты, а не поверх зарплаты, и падает полностью на работника. Рассуждения некоторых предпринимателей, что это их тяжелое бремя, напоминают стенания Шейлока о том, что меньший процент по кредиту, которым он вгоняет заемщика в нищету, — это невероятный расход.
Гейтс, прикрываясь разговором о том, что роботы замещают собой трудящихся, исподволь сам подсовывает конкретный механизм их замещения: облагая роботов наравне с людьми налогом на труд, т. е. за их участие в общественной жизни, он приравнивает робота к человеку! Фактически Гейтс ставит знак равенства между человеком, как творческой личностью, для которого труд – это возвышающий процесс, часть самореализации и который с оплаты этого труда отчисляет определенный процент в общественные фонды, с механическим устройством, который также должен будет «отчислять в общественные фонды» такой процент с «оплаты» своего труда. То есть, по крайней мере в этой части, робот делается частью общества!
Кто-то скажет, что я рисую картину антиутопии? Ой ли! В 2015 году в Японии разработали робота, который выполняет не только трудовые, но и социальные функции — может веселить детей, помогать старикам, утешать и даже обнимать. Первая партия робота Pepper была раскуплена за минуту. 1000 экземпляров, каждый из которых стоит $1,8 тыс. долларов (+ $8 тыс. долл. за двухгодичное ПО).
Робот Pepper делает «селфи» с восторженным потребителем
А теперь Гейтс выступает с предложением обложить роботов налогами на труд. Т. е., помимо того, что на них уже возложена часть человеческих функций, он предлагает возложить на робота обязанность платить налог, из которого в человеческом обществе проистекает право на социальную защиту.
Однако, при любом темпе роботизации возникает второй крайне важный вопрос: куда сбывать образующуюся огромную товарную массу? Которая, в случае роботизации производства, будет возрастать? Очевидно, что на эти цели направлено повсеместное воспитание человека-потребителя, послушного и охочего до новинок «консьюмериата». Вышеупомянутый Гэлбрейт писал об этом еще в 70-е годы, когда процесс не был столь очевиден. Теперь же его видит каждый.
Таким образом, осуществляется заход с двух сторон: с одной стороны это роботизация производства, отчуждение человека от труда, включение машины в «общество»; с другой — воспитание из второй части общества таких же машин, но не производящих, а потребляющих. Для тех же, кто потребить не в состоянии — те самые страны Третьего Мира — для них Гейтс предлагает программы регулирования рождаемости. Конечно же из «благих» побуждений: меньшее число детей проще содержать, и больше средств остается на тот же «консьюмеризм» — потребительскую гонку.
И не Гейтса я стремлюсь в своем тексте демонизировать. Гейтсу хватило смелости произнести (или глупость ляпнуть) то, о чем вся эта стая волков в овечьих шкурах задумывается еще со времен становления Римского клуба и первых рассуждений об «устойчивом» развитии.
Вопрос же стоит таким образом: что противопоставить этой угрожающей тенденции, которую гейтсы лишь оседлывают и направляют?
Алексей Варягин, РВС