Ювенальщики в России, в отличие от ювенальщиков в Европе, вынуждены действовать исподволь, втихую, и желательно без упоминания словосочетания «ювенальная юстиция». Свои законы они стараются протолкнуть либо под Новый год, чтобы было незаметней, либо в последние дни сессии перед летним отпуском, чтобы предвкушающие отдых депутаты особо не заморачивались сутью законопроектов. Так было с «законом Крашенинникова», который приняли в режиме бешеного принтера в последние дни работы Госдумы прошлого созыва, так было с законопроектом «Контингент обучающихся», который депутаты «незаметно» приняли накануне новогодних праздников.
Другой момент, которого остерегаются наши ювенальщики — это отождествление их самих и их инициатив с Европой. Ведь именно Западная Европа породила существующую лютую ювенальную юстицию, ужасающие кадры о которой попадают на наше телевидение. И когда недальновидный еврочиновник, то ли по совету, то ли по собственной инициативе, сожалеет и призывает Госдуму не принимать антиювенальные законопроекты, он, как говорится, сдаёт всю «малину».
Но что ювенальщики не могут скрыть в принципе, так это своё сознание. Они могут бесконечно сокрушаться о якобы небывалом насилии в семье, рассказывать об этом страшные истории и полностью игнорировать, несмотря на то, что многие из них юристы и правозащитники, беспредел в отношении молодой матери из Буреи, у которой при помощи полицейской спецоперации и электрошокера отнимали грудного ребёнка. Более того, я давно заметил, что все они по совместительству очень сильно обеспокоены правами заключённых, нежели чем правами простых добропорядочных граждан.
Рискну предположить, что именно такое мышление сформировало существующую Европу, в которой довольный и сытый серийный убийца и безусловный злодей Брейвик, сидя в тюрьме, откровенно издевается над пеницитарной системой, подчёркивая свою безнаказанность, и в которой хладнокровные ювенальные чиновники при помощи холёных полицейских, не обращая внимания на крики матери, отнимают у неё детей, которые плачут в лапах «закона» от страха и горя.
Тем интереснее было услышать новость об инициативе депутата-единоросса от Свердловской области Павла Крашенинникова, предложившего изъять из Уголовного кодекса упоминания о смертной казни, на которую в России наложен мораторий. То есть, по сути, отменить данный вид наказания, применяемый, как правило, к оступившимся гражданам, совершившим особо тяжкие преступления. И ведь это вполне «европейское» предложение, стоит напомнить, что мораторий на смертную казнь был наложен именно для того, чтобы «понравиться Европе».
Можно долго обсуждать эту инициативу. Можно даже считать её проявлением гуманности депутата. Только тогда скажите, как понимать, что этот же депутат внёс летом 2016 года законопроект, ужесточающий для родителей (и вообще для родственников) наказание по ст. 116 УК РФ «Побои» до двух лет лишения свободы?
Вроде нелогично. Тут гуманен, тут негуманен. Но это с точки зрения обычного человеческого мышления. А с точки зрения ювенального мышления противоречий нет. С их точки зрения, право Брейвика на жизнь гораздо приоритетнее права родителей на воспитание собственных детей.