И еще раз об инклюзии. Новый министр образования отметила, что закрываться от проблем, возникающих при инклюзивном образовании, – «не по-человечески». Министр имеет в виду необходимость милосердного отношения к детям, имеющим ограниченные возможности здоровья (ОВЗ). Да кто бы спорил! Милосердию нужно учить. Однако министр умалчивает, насколько милосердно лишать детей с ограниченными возможностями качественного образования. А именно отсутствие качественного образования и сулит детям инклюзия.
Напомню, что инклюзия – это совместное обучение детей с ограничениями здоровья и детей без ограничений. Такое образование снижает возможности обучения и здоровых детей, и детей с ОВЗ. Ну что сможет получить от урока в обычной школе ребенок, который не слышит или не видит? Что cможет получить на уроке ребенок, который не способен высидеть весь урок за партой, или который не достиг нужного психологического уровня для усвоения программы? Такие дети и сами не смогут получить что-то полезное из урока, и отвлекают внимание учителя и других детей от изучаемой темы.
Нам говорят о необходимости вариативности и индивидуализации программ, но при этом учитель-то на класс – один! Он не может разорваться на тридцать кусочков и давать каждому ребенку индивидуальную программу. Поставленному в такие условия учителю приходится лишь «создавать условия», чтобы дети брали то, что они в состоянии взять самостоятельно. При таком подходе все дети (и с ограничениями, и без ограничений) обречены на минимизацию помощи учителя. При минимальной помощи учителя неизбежна естественная сортировка детей на тех, кто взял больше знаний, и тех, кто взял меньше. И если в специализированной школе ребенок с ограниченными возможностями, благодаря специально разработанным именно для его особенностей методикам, сможет получить качественное образование, то в обычной школе это исключено – он неизбежно попадет в категорию тех, кто не смог взять максимум из того, что он способен взять. При таком подходе в эту же категорию «не взявших» попадают и некоторые дети без ограничений здоровья – просто потому, что их не потянули наверх, ограничили их образование «созданием условий», направили по пути наименьшего сопротивления. И пущенное в раннем возрасте на самотек развитие не позволит реализовать в дальнейшем полностью весь потенциал ребенка.
Существуют методики для полноценного образования даже слепоглухих детей – известен эксперимент в 60-х годах прошлого века, когда обучающиеся по специальной методике дети смогли получить высшее образование (их не отбирали специально, но все четыре ребенка, входивших в экспериментальную старшую группу Загорской школы-интерната для слепоглухих детей, это образование получили). Один из таких детей – Александр Суворов – стал доктором психологических наук. Подобные успехи были бы невозможны при методиках образования, разработанных для детей без ограничений здоровья. И понятно же, что методика играет важную роль при всех ограничениях, а не только таких явных, как отсутствие зрения или слуха.
Сторонники инклюзии много говорят о необходимости социализации детей с ОВЗ, но ведь эта социализация не обязательно должна проводиться за счет лишения большинства детей качественного образования! Для того чтобы объяснять детям необходимость помощи детям с ОВЗ, вовсе не обязательно их учить вместе. Социализацию можно проводить во время досуга: отдыха детей в детских лагерях, посещения праздников, детских мероприятий, театров, музеев, во время дополнительного образования в кружках, куда дети с ограниченными возможностями будут приходить по интересам, а значит, они будут заниматься увлеченно, и в этих областях у детей будут успехи. При дополнительном образовании эти дети смогут раскрыться и проявить свои способности, в обычной же школе такое раскрытие исключено.
Мимикрируя под милосердие, инклюзия мешает передаче человеческой культуры, творимой тысячелетиями, новым поколениям. Реформаторы образования создали проблемы и теперь призывают не закрываться от этих проблем. Так может, стоит устранить эти проблемы, а не призывать детей и родителей смиряться с ними? Используя терминологию, употребленную министром, можно утверждать, что это не по-человечески – лишать детей качественного образования, лишать их всего богатства человеческих знаний в угоду амбициям реформаторов, стремящихся довести свое идиотское начинание до конца.
Милосердие – это важнейшее качество людей, которое необходимо развивать. Милосердие – это готовность из сострадания оказать помощь тому, кто в ней нуждается. Это сострадательная любовь и сердечное участие. Однако дети нуждаются в человеческой культуре. Поэтому искусственное создание, в попытках «развить милосердие», препятствий для усвоения человеческой культуры – это не милосердие. Такое «милосердие» похоже на скармливание ребенку конфет в надежде вызвать его улыбку, ведущее при этом к кариесу и зубной боли. Или на вырывание под наркозом здоровых зубов для профилактики зубной боли – с полным игнорированием того, что зубы даны людям для разжевывания и усвоения пищи.
Ничего общего с развитием милосердия инклюзия не имеет.
Ольга Горянина, РВС