Стенограмма доклада Александры Маровой, директора Фонда профилактики социального сиротства «Бэби-боксы как фактор дестабилизации системы защиты детства в России» на Круглом столе в Общественной палате РФ 21 марта 2016 г.
Добрый день, уважаемые коллеги! В начале своего выступления я хотела бы вернуться к беби-боксам и объяснить, почему мы как один из крупнейших фондов в России, который занимается внедрением социальных услуг в сфере защиты прав материнства и детства и профилактики социального сиротства в регионы России, категорически выступаем против данного механизма.
При всем при том, я сразу скажу, на чем я основываю своё выступление. У нас есть колоссальный, я не буду скромничать, колоссальный опыт в сфере профилактики отказа от новорожденных детей. Как с практической точки зрения — я сама в свое время в Новосибрске возглавляла организацию, которая с нуля запустила процесс, и которой удалось достичь очень хороших показателей как в сфере сохранения ребенка с матерью, так и во внедренческой части — сейчас мы работаем на внедрение этой услуги в регионы. И только за последние два года наши организации и партнеры более 25 регионов России — 1055 сохраненных детей в семье. Это из 1258 детей. Такой вот результат.
Соответственно это дает мне право... Я сама в свое время разговаривала с этими матерями, которые отказываются от детей. Случайно, на тот момент случайно. Я ещё даже не могла предположить, что мне когда-то мне эти факты, эти знания понадобятся. Я сталкивалась с матерями, где было выявлено в анамнезе убийство новорожденных детей. Естественно, мы проясняли ситуацию, было интересно, что руководит этой женщиной. Какие у нее планы. Как она вообще пришла к этому. О чем она думала. Выяснили много всего интересного. Обо всём по порядку.
Я рассказываю через опровержение неких мифов, иллюзий, присоединюсь к ранее выступавшим коллегам, разверну эти же тезисы просто с другой маленько стороны.
Итак, тезис №1. “Вместо убийства, если женщина хочет убить ребенка, вместо убийства она понесет его в беби-бокс”. Полнейшая манипуляция и ложь. И провокация. Почему?
Давайте представим женщину, которая на протяжении... Что нам отвечали матери? Они на протяжении беременности планировали избавление от ребенка так, чтобы это нигде, никогда, ни при каких обстоятельствах не всплыло. Она заранее знала, что в тот день, когда у нее начнутся схватки и роды, она отведет двоих старших детей к соседке, там, к маме, у кого что было, и после этого она сделает то, что она задумала сделать. Если говорить уже откровенным языком, она родит этого ребенка в ванне, она там же его утопит, потом положит в пакет и унесет. Для нее это была продуманная траектория действий.
И понимаете, если для человека, у которого ценности жизни внутри этого человека нет, ценности жизни ребенка для нее, в ее сердце, в душе не существует, очень иллюзорно полагать, что вот в воскресенье вечером нету беби-бокса, и у нее нет этой ценности, а в понедельник утром его установили, у нее полявилась вдруг неожиданно откуда-то эта ценность, и она стала совершать какие-то действия, чтобы отнести туда этого ребенка. А какие это действия? Ну, я думаю, все взрослые люди понимают, что значит женщина после родов, как с физической точки зрения, так и с психологической. Соответственно, женщине надо привести себя в порядок, как-то себя, простите, обмыть, одеть, привести себя в нормальное состояние. То же самое сделать с ребенком. Добиться того, чтобы он не плакал, хотя бы какие-то элементарные простынки, пеленочки найти, чтобы его завернуть. Если это зима, то что-то более серьезное. Преодолеть какое-то расстояние на какие-то деньги, дойти до беби-бокса и туда его положить. Неужели человек с психологией убийцы, для которого ценности жизни не существует, она все это будет делать? Да ни в жизни!
И вот тот пример, о котором мы уже неоднократно сегодня уже говорили — вот, в Совете Федерации главный врач Люберецкого роддома говорила о том, что подкладывают детей в красивых конвертиках, чепчиках, простынках. Почти во все бэби-бокы, которые где-то существуют, в регионах России, таковыми туда подкладывали. Ни в одном беби-боксе не было найдено ребенка с физическим истощением, со следами издевательств на нем. Это были дети, развивающиеся в соответствие со своими возрастными особенностями. И нас после этого будут убеждать в том, что это делают убийцы, и что это — альтернатива убийству, и что мы таким образом спасли ребенка. Мы его спасли, но только не от матери-убийцы, а от профилактических служб, которые как-то радостно сказали, что они не имеют к этому отношения и теперь ребенок ушел на усыновление. Вот что реально происходит на самом деле. То есть это огромнейшая недоработка всех социальных служб.
Факт, о котором Павел Алексеевич сегодня говорил, что летом в Пермском крае через дорогу был установлен беби-бокс, но, в общем как-то, женщину, которая не отнесла туда ребенка, это абсолютно не остановило, она от него избавилась так, как она рассчитывала это сделать.
Еще один факт. Вот нам с одной стороны говорят, что это спасенные от убийства дети. А с другой стороны радостно рапортуют — вот недавно на странице в фейсбуке у идеолога беби-боксов, было — о том, что вот ребенка, которого в Люберцах положили в беби-бокс, наконец-то вернули матери.
Простите, но давайте тогда определимся: либо это была убийца, которая не убила своего ребенка, но тогда вопрос: зачем вы его ей вернули? Или вчера она хотела убить, сегодня не хочет, а что она завтра тогда захочет или не захочет? Вот такому человеку снестабильной психикой возвращать детей? Уважаемые идеологи, авторы этой идеи, вы уж определитесь, пожалуйста, вообще: какая целевая группа относит туда своих детей.
Второй вопрос. Очень важный момент. Нам говорят, что это не требует широкой информированности общественности. Вот, они пускай себе стоят, эти беби-боксы, о них никто не будет знать, но вот по назначению использовать. Простите, но как? У нас же с причинно-следственным мышлением, надеюсь, все в порядке у всех? Мы все понимаем, что никто никогда не дойдет до этого беби-бокса, если он просто про него не знает. Соответственно, чтобы какая-то женщина туда пошла (уже не будем говорить, какая именно), она должна об этом знать. А чтобы широкая общественность об этом знала, об этом надо кричать на каждом углу. Мы прекрасно знаем, как делаются медийные сюжеты различные, и что невозможно это сделать каким-то иным способом.
Соответственно, я это к чему говорю? К тому, что это требует широкой информированности общественности. Это вообще достаточно сомнительный посыл обществу. И об этом совершенно точно говорили выступавшие коллеги. На мой взгляд это какой-то, простите за прямоту речи, логический маразм, когда государство с одной стороны, говорит о том, что мы за традиционные ценности, мы за сохранение семьи, мы за повышение рождаемости, мы много еще за что хорошее, против всего плохого. Но при этом если вдруг что-то не получается — вон там за углом ящичек. Слушайте, но такого не может быть! У государства всегда последовательная, целенаправленная, нацеленная на конкретный результат политика. И не может быть таких вот логических разрывов в этом шаблоне.
Тем не менее, детей несут. Всё-таки, кто несет детей? Собственно, риски тогда какие?
Устанавливая беби-боксы, мы создаем такой очень сомнительный инструмент анонимного отказа от ребенка. Им пользуются. Им, конечно, пользуются. Пользуются те женщины, которые в другой ситуации просто родили бы в роддоме и в тех регионах, где есть служба профилактики отказов, они бы неминуемо попали в службу профилактики отказов. Возможно забрали бы ребенка через три дня после родов, а не через год и три дня. Как в вышеописанном случае.
Тем не менее, как мы понимаем реальную специфику ситуации (мы с этим работаем), далеко не все сотрудники роддомов пока настроены позитивно работать в этой сфере. Изменение профессиональных ценностей требует времени, требует работы. Это пока свершилось не везде.
Соответственно, когда женщина поступает в роддом и говорит: «Я буду отказываться от ребенка», где-то уже более развитая система, к этому подходят с пониманием, зовут службу профилактики отказов, и всё. Где этого нет, что слышит женщина в свой адрес? «Да ты здесь принесла, нагуляла, да вообще зачем...» и так далее, и тому подобное. Все мы эти истории знаем. Женщина же об этом тоже знает. И женщине в такой ситуации не хочется идти в роддом. Конечно, она родит этого ребенка дома, и принесет его в беби-бокс и положит его туда.
И это всё мифы, иллюзии, просто наглое вранье, что написанная рядом с беби-боксом информация о том, что есть социальные службы, которые тебе помогут, способна это предотвратить. Не способна. Почему? Потому что женщина, которая отказывается от своего ребенка, а у нас есть целое исследование, посвященное этому, рекомендую ознакомиться, оно есть на нашем сайте... Женщина, которая планирует отказаться от ребенка, она уверена на все 100%, что ее проблемы нерешаемы.
И часто это проблема, которая,вот например для нас с вами яйца выеденного не стоит, это ни о чём, она решается на раз-два-три. Но в понимании женщины это не так, эта проблема не решится никогда. И поэтому то, что есть какие-то там социальные службы, — в её понимании это ни о чём, они ей не помогут. И только личный контакт специалиста и вот этой женщины способны поменять ситуацию и дать ей альтернативную какую-то информацию. И только тогда, при личном общении она начинает задумываться о том, что возможен другой сценарий.
Вот, к сожалению, все эти факты не способствуют тому, чтобы мы были за беби-боксы. Плюс современный ещё очень важный момент, современная ситуация. В условиях секвестирования бюджета если выходит закон какой-то, который говорит, что эти беби-боксы нужны, как-то регламентируют их установку, это какой посыл для органов исполнительной власти? О том, что отлично! мы поставим беби-боксы, все эти дети уйдут усыновителя. Нам не нужна система профилактики отказа.
Но это не так. По нашему опыту эта система предотвращает от 30 до 50% отказов от новорожденных. Вот, собственно, что я хотела сказать. Спасибо.