В практике детской психологии такие случаи, когда дети отказываются от своего пола, давно описаны.
Они встречаются не часто (хотя статистика западных стран показывает, что в последнее время они встречаются все чаще). О некоторых причинах нарушений половой идентификации я уже писала, например, тут и тут.
Опишу еще один типичный источник формирования этих нарушений. Из всех, описанных мною ранее, этот источник наименее вредоносный.
Жил-поживал себе, например, мальчик лет пяти, радовался жизни, осознавал себя мальчиком, вел себя как мальчик. Бегал с игрушечным пистолетом, любил играть в пиратов. Но вот случается некая беда. Мальчику приходится пережить операцию в паховой области, на половом органе. Не страшную, не тяжелую, с полным восстановлением всех функций, но при этом с полным набором постоперационных болевых ощущений, со страхами и слезами. А когда мальчик пришел в себя после операции, то заявил, что больше не хочет быть мальчиком, стал умолять, чтобы ему позволили носить платья, играл в куклы.
Отмечу, что биологически, с точки зрения анатомии, мальчик никак не изменился.
Встревоженные родители повели ребенка к психологу. После некоторой работы ребенка с психологом выяснилось следующее. Когда мальчик отходил от операции, лежал в постели и не понимал, за что ему такое наказание, поболтать к нему пришла его сестренка и радостно сообщила что мальчик сам виноват в своих страданиях, т. к. он мальчик, а девочкам такие операции не делают.
Какие выводы делает маленький мальчик? Что мальчиком быть очень плохо и стыдно. Ведь за это «наказывают». Тут важно отметить, что дети в этом возрасте все еще обладают эгоцентрическим мышлением — то бишь им кажется, что все, что происходит в этом мире (и особенно с ними) — происходит из-за них, связано с ними. И хорошее, и плохое. Так что — да, мальчик решает, что все ужасные беды с ним происходят из-за того, что он не девочка.То есть быть мальчиком — это такое страшное проклятие. Вот тут он и решает, что хочет быть девочкой. Причем он может очень быстро забыть причину этого своего желания. Но неосознанно стремиться к его осуществлению.
Я описала два важных фактора, которые ответственны за то, чтобы такое решение стало серьезным, устойчивым, а не просто капризом или блажью.
Во-первых, ребенок всем своим существом, через физическую боль прочувствовал, как это плохо — быть мальчиком.
Во-вторых, ему «объяснили», что мальчиком быть плохо еще и, что называется, «теоретически». Знание соединилось с очень глубокими эмоциональными и физическими переживаниями, а потому и желание стать девочкой тоже засело очень глубоко. Мальчик действительно всем своим существом может захотеть стать девочкой.
Случай сложный, иногда без вмешательства специалиста эту проблему не решить, но грамотный психолог, который сможет найти корень проблемы, с ней справится достаточно легко, если ребенка привели сразу, если такой ребенок не вырос во взрослого индивида (тут работа тоже возможна, но потребует очень много времени и усилий). Мальчик вернется на естественный путь развития и думать забудет о том, чтобы желать стать девочкой.
А что произойдет с таким мальчиком сейчас в современной Западной Европе или США? Как поведут себя «правильные» демократичные и продвинутые родители? Ну они же слышали, что не надо проявлять над ребенком насилия и водить его ко всяким психологам и не дай бог лечить! Нет, раз сын хочет стать дочерью, то не надо ему мешать. Надо всячески пестовать эту его патологию, усиливать ее, водить ребенка в гендерно-свободные садики, требовать, чтобы в школе установили трансгендерный туалет, кормить ребенка гормональными ингибиторами (медикаментозным блокированием полового созревания, официально одобренным Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США).
Вот так общество и родители — жертвы современной пропаганды — отнимают у ребенка шанс выздороветь. Собственно, это вполне объясняет рост количества расстройств гендерной идентичности.
Тачмамедова Жанна, детский психолог, РВС