Пару недель назад детский омбудсмен Павел Астахов сообщил, что браки до 18 лет — это нормальная практика и призвал россиян не быть ханжами. «В Семейном кодексе есть статья, что в исключительных случаях нижний предел устанавливается региональными властями. В Чечне 17 лет, в Башкортостане - 14 лет, в Московской области - 16 лет. Есть, где нет нижнего предела", – сказал он в интервью «Русской службе новостей».
Проблема заключается в том, что тема возраста вступления в брак тесно связана с темой возраста согласия (на сексуальный контакт, за который не будет преследования по закону). Поэтому законы, разрешающие ранние браки, часто лоббируют сторонники сексуального просвещения детей, а также борцы за права детей и прочие педофилы. Я в данном случае не имею в виду Астахова, он как раз выступил противником внедрения секспросвета в России, хотя его нынешний призыв к родителям не быть ханжами вызывает много вопросов. И вот почему.
Когда кто-то начинается возмущаться очередным предложением разрешить ранние сексуальные связи с детьми, от отдельных господ всегда услышишь аргумент: «Помилуйте, ведь раньше замуж отдавали чуть ли не в 12 лет! А тут вы бедных детей в правах ограничиваете и свободы не даете».
Вот так и хочется спросить восклицающих: а вы ВСЕ законы того традиционного общества позапрошлого века хотите навязать современному обществу? Смысл ведь заключается в том, что тогда существовал свод законов общественного устройства, традиций, тесно связанных друг с другом. Что девочку, которую отдавали замуж в 13-14 лет, с рождения к этому готовили, что, вступая в брак, она снова, как и в семье, оказывалась под контролем и защитой общества и целого сонма традиций.
Сейчас же мир совершенно изменился. Мы больше не живем в традиционном обществе, жестко предписывающем человеку образ жизни от рождения до могилы. Ни сексуальные связи, ни серьезная влюбленность, ни даже рождение детей не обязаны приводить к браку, к тому, что о женщине и ее детях кто-то будет заботиться. Каждый волен использовать другого в своих целях, не неся при этом никакой ответственности. Я, естественно, не свожу все отношения между людьми к использованию, но согласитесь, что и этого тоже в жизни хватает.
Возможно, в нынешних традиционных обществах, сохранившихся еще на Кавказе – то есть там, где важным общественным законом является традиция, — существование ранних браков и оправданно. Но именно потому, что речь идет исключительно о браке.
У нас же юную, эмоционально незрелую девочку лет 13-14-ти общество больше не защищает. Ее уже и родители-то защитить не всегда могут. В окружающем информационном пространстве ей постоянно рассказывают о сексуальном раскрепощении, о том, как это круто и здорово, так что «ханжей-родителей» она может уже и не послушать. А ежели они надавить посмеют, так есть же ведь и телефон доверия: нужно только позвонить, рассказать о том, как родители над тобой совершают насилие, и на твою сторону встанет целая команда детских правозащитников.
Пока детей от таких «защитников» спасает закон: у нас установлен возраст согласия – 16 лет. Правда, его уже пытались снизить. Например, петербургский детский омбудсмен Светлана Агапитова предлагала снизить брачный возраст до 14 лет, но ее инициатива поддержки в обществе не получила... пока. Попытки сдвинуть законодательство в нужную педофилам сторону будут продолжаться и дальше. Так что – берегите детей.
Жанна Тачмамедова, РВС.